Жизнь. Первые экземпляры монографии.
Не могу сказать чтобы во время моего отсутствия работа по печатанию монографии сдвинулась особо существенно. Изданием ведал начальник отдела цветной металлургии М.В.Руменцев — грузный мужчина с огромными холеными усами. Поступив, мальчишкой в типографию и пройдя все стадии служебной лестницы он в совершенстве изучил издательское дело. К тому же Максим Васильевич получил высшее металлургическое образование и это, в сочетании с высокой интуицией, позволяло ему достаточно компетентно оценивать многообразные, проходившие через его руки, труды. Словом человек был на своем месте.
На учете у Румянцева были все действующие и потенциальные авторы, все возможные рецензенты, научные редакторы и другие полезные люди. Внешне мягкий, обходительный, любезно улыбающийся – он одновременно твердо вел. свою линию, хотя распознать ее было порою не так уж легко. В данной случае оказывалось опасение, что выпуск книги лишит издательство предоставленных под нее пайков; Но пайки были выделены только до конца года, а издание книги шло под эгидой отдела издательства ЦК партии. И, когда я попытался поднять легкий шум, то секретарь Румянцева – милая, умная, хорошо ко мне относившаяся дама – конфиденциально шепнула “Не тратьте, Наум Соломонович, нервы. Раньше января ни за что не издадут, а выпуск в этот срок им нужнее, чем вам. Сами , понимаете – план!” Я, разумеется не успокоился, во благожелательница ноя была совершенно права.
Четвертого января 1944 года книга была готова. Уникальная вещь: в книге не оказалось опечаток. Первый десяток экземпляров тотчас же разослали по начальству. Одну книжицу отправили в Черемхово. И еще одну я вручил председателю комитета по делам высшей школы С.В.Кафтанову – хотелось показать ему, что ЛГИ не прозябает, а активно работает даже в своем изгнаньи.
Цель оказалась достигнутой. Сергей Васильевич был явно удовлетворен: в то время выходило ничтожно малое количество технических книг, а оригинальных изданий вообще почти не было. К тому же металлургия для химика – родственная дисциплина.
Кафтанов подробно интересовался делами и днями института, его сохранившимися кадрами, готовностью к резкому расширению объема научно-педагогической деятельности и так далее. Внезапно он озадачил меня совершенно неожиданным вопросом: “А как вы думаете – не стоит ли вообще оставить ваш: институт в Черемхово?” Кабы я мог предвидеть заранее, то, конечно, подготовил бы умный ответ. Но думать было некогда и я, вероятно не очень остроумно, но безусловно весомо, отозвался: “Это было бы равносильно переведению Оксфордского университета в гоголевский Миргород. К тому же в трех часах езды, в Иркутске уже существует аналог ЛГИ и не плохой. Старейший же втуз страны должен быть водворен на его историческое место – и в этом нет никаких сомнений. “Сергей Васильевич улыбнулся и сказал: “Не примите всерьез; я только хотел выслушать ваше мнение”…
Тремя днями позднее Народный комиссар цветной металлургии СССР П.Ф.Ломако издал приказ, посвященный нашей монографии. Отмечая большое значение монографии для цветной металлургии Нарком приказал наградить значками “отличник социалистического соревнования цветной металлургии” и “похвальным листом Наркомцветмета” пятнадцать человек, в том числе тринадцать из ЛГИ. Помимо этого была объявлена благодарность “Грейверу Науму Соломоновичу – доктору технических наук, начальнику группы никеля ЛГИ, осуществившей основную часть работу, изложенных в монографии”…