Жизнь. Институт вновь готовит метуллургов

Еще до издания книги я со всей остротой поставил в Наркомтяжпроме вопрос о подготовке кадров никельщиков для строящихся предприятий. Технические вузы были тогда в ве­дении Наркомтяжпрома и Кузьмин дал указание начальнику главного управления учебных заведений Федорову открыть в ЛТИ соответствующую специальность, укомплектовав ее, ввиду безотлагательной потребности в таких инженерах, из числа студентов старших курсов других профилей.

Не могу сказать, чтобы все сотрудники ГУУЗ‘а приняли это распоряжение с восторгом; пришлось потратить много сил, чтобы закрепить здесь наши позиции. Но неожиданно мы встретились с сопротивлением директорствовавшего тогда Л.П.Германа для вразумления которого пришлось несколько раз ездить в Москву. Особенно раздражал Александра Петро­вича большой наплыв желающих перевестись на металлурги­ческую специальность? Существенно, что битва была выиграна? Следом за этим организовались кафедры металлургии цветных , в благородных металлов Н.П.Асеева и технологии металлов Г.А.Оболдуева, а часть педагогической нагрузки взял на себя  А.Н.Кузнецов. По мере разума и сил вносили свой вклад в педагогику и многие сотрудники Группы никеля.

Taк, в результате деятельности Группы никеля и потребностей науки и промышленности, в Ленинградском горном институте была восстановлена, неразумно ликвидированная восемью годами ранее, специальность цветной металлургии, существенно приблизившая институт к его историческому профилю.

Правда, в последующем три раза делались попытки свертывания нашей специальности и, опираясь на твердую позицию учебного совета института, мне приходилось давать бой в соответствующих организациях. Но время работало на нас и постепенно мы были признаны всеми. Решающую роль играли в этом наши выпускники, завоевавшие доброе имя себя и уважение их alta mater.

А между тем научные изыскания наши шли полным ходом не замирая ни на день, хотя существование специальнос­ти заставляло вас работать на два фронта. Впрочем многие студенты того времени, в силу естественной инженерной по­требности с радостью самоотверженно помогали нам в наших трудах, росли на этом и имена их по . заслугам запечатлены на титульных листах научных отчетов. Приходится сожалеть, что такой стиль учебы не превратился тогда же в традицию.

Первый выпуск – знаменитая 45-ая группа – как и первая любовь не забываются. Наши питомцы одновременно работали на Североникеле и там же выполняли свои дипломные проекты. Но началось распределение и наркоматская комиссия стала за­гонять их куда попало кроме Североникеля. Информированный мною М.М.Царевскнй, кровно заинтересованный в получении наших специалистов, немедленно принял по своей линии реши­тельные меры. Я тоже забросал телеграммами все организации, располагавшие властью помочь нашему правому делу. В конеч­ном итоге вмешался ЦК партии. И, как не тужилась комиссия настоять на своем – пришлось ей все же занарядить Североникелю всех кто того желал и был нами рекомендован. Их бы­ло десять:

Константин Константинович Белоглазов;

Анатолий Васильевич Бусько;

Владимир Алексеевич Дарьяльский;

Владимир Николаевич Знаменский;

Борис Григорьевич Игнатьев;

Иван Степанович Иевлев;

Владимир Кандиаво;

Людмила Алексеевна Лобик;

Шамиль Цомаев;

Наташа Шишкина.

Одно то, что спустя двадцать восемь лет я не задумываясь могу перечислить всех их – говорит само за себя. С учетом направленных на другие никелевые предприятия, эта отрасль металлургической промышленности получила две трети первого выпуска. Наши питомцы более чем своевременно прибыли на Североникель, где директор комбината М.М.Царевский и главный инженер И.С.Береснев назначили их руководителями. ответственных участков, шесте с перешедшими на комбинат М.В.Иолко, А.Б.Логиновым и работавшими уже там многочисленными питомцами ЛГИ всех профилей они внесли крупнейший вклад в освоение всех отрас­лей производства этого комбината, а затем, переброшенные во время воины в Норильск, – в создание и освоение второго отечественного комбината, работающего на сульфидном никеле­вом сырье.

Два слова о судьбах нашей десятки. Затерялась где-то в житейском море веселая хохотушка в танцорка Наташа Шишкина; одно время доходили слухи о неудачно складывавшейся семейной жизни. Жак я его отец – близкий сподвижник Орджо­никидзе – умер в лагере высокоталантливый Володя Кандиано; в виновность его я не верю. Умер В.Н .Знаменский – главный металлург Норильского комбината, первый секретарь Норильского горкома партии. Временно был репрессировал, но затем полностью реабилитировав К.К.Белоглазов. Умер спившийся Цомаев. Все кто жив плодотворно трудятся на разных ступенях служебной лестницы вплоть до директорствующего в Красноярском институте цветных металлов профессора В.А.Дарьинского.

Два слова о Камиле – в назидание другим.

Беззаботный, добродушный, но недалекий – он по детски забавлялся делая свирепую физиономию и пугая в общежитии студенток огромным кавказским кинжалом, а питая ко мне нежные чувства трогательно изъяснялся в любви я дружбе.

Шамиль студент – трезвый: “Дорогой Наум Соломонович! Когда я родился отец закопал бочку вяла. На свадьбу – выкопаю. Будь спокоен, без тебя не женюсь! Такого вина ты отроду не пробовал”.

Шамиль инженер — выпивший: “Дорогой Наум Соломонович!

Ты думаешь я забыл? Ошибаешься! Жениться буду, непременно тебя вызову. Такого вина ты никогда не пил”.

Спустя еще некоторое время – пьяный:”Дорогой Наум Соломонович ! Дай я тебя поцелую. Понимаешь, так получилось, ловился. Но даже домой тебя позвать не могу. Жена такая г…а попалась, людям показать стыдно!”

Так со ступеньки на ступеньку и в могилу. А ведь был в свое время хороший и душевный, человек.