Жизнь. С малыми силами за большие дела.
В 1934 году Группа никеля начала работы по своему прямому назначению и вскоре превратилась в Мекку для всех советских специалистов, причастных к делу комплексного использования никеле-медно-кобальто-платиноидных руд Советского Заполярья. Выражаясь современной терминологией Группу эту следовало бы назвать головной и ведущей в этой области.
В рамках воспоминаний нет ни возможности, ни необходимости останавливаться на изложении существа наших трудов. Общеизвестно, что они послужили основой проектирования, строительства и пуска комбината Североникель, а затем были широко использованы при создании Норильского комбината.
С понятным волнением Михаил Владимирович и Георгий Иванович плавили первые переданные вам мончевские концентраты. Тщательно и всесторонне изучались последующие переделы – выплавка и разделение металлов файнштейна, получение анодов, электролиз никеля и меди. Один за другим включали в эти исследования члены нашей ассоциации. И, если в 1930 году руководимая А.Е.Ферсманом комплексная экспедиция Академии наук СССР впервые обнаружила пирротин на террасе Нюдуайвенч и вкрапленность сульфидов в пласте горы Сопчуайвенч, то уже в августе 1934 года в Горном институте из этого сырья были получены первые электролитные никель и медь, и констатировано наличие платиновых металлов. Такими темпами можно гордиться даже в наши дни.
Мы, ленинградцы, хорошо знали, что Киров горячий патриот советского Заполярья в недрах которого, по гениальному предвидению Ломоносова, “пространно и богато царствует натура.” Несмотря на свою исключительную загруженность Сергей Миронович систематически знакомился с проблемой Кольского никеля, интересовался ходом разведочных работ и результатами наших исследований. Работавший же при Ленинградском облисполкоме Карело-Мурманский комитет, возглавляемый старым большевиком, суровым на вид, но неизменно благожелательным А.И.Мильнером, – оперативно готовил для Кирова соответствующую объективную информацию. С этим комитетом Группа никеля поддерживала повседневную связь.
В то время Наркомтяжпром не уделял еще надлежащего внимания сульфидному никелю Монче-тундры, ориентируясь в основном на окисленные руды Урала. И Киров требовал у нас данные об экономике и схемах передела тех и других руд.
В сентябре 1934 года Горный институт передал Сергею Мироновичу первые Кольские никель и медь, полученные опытной металлургической станцией института. Вместе с тем, подводя итоги нашим работам, мы в числе прочего писали Кирову: “Кольские месторождения должны стать базой первого в Союзе никелевого завода на сульфидных рудах, первого в Ленинградской области завода цветных металлов.”
Академик П.Л.Капица как-то сказал, что научная истина всегда пробьет себе путь в жизнь, но сделать этот путь скорым и более прямым зависит от людей, а не от истины.
Импульс наш оказался более чем своевременным: прошло немного дней и последовало правительственное решение об использовании никелевых богатств земли лопской. Если ранее Кольским никелем занимался приватно трест Апатит, то теперь он обрел все права гражданства и настоящего хозяина – комбинат Североникель. Появление же в соответствующих титулах специальной строчки финансирования подвело материальную базу под создание форпоста советской цветной металлургии, на крайнем северо-западе.